Одно из главных условий существования юридической профессии как независимого института – независимость организаций, которые объединяют её представителей. Именно через такие организации составляются кодексы профессионального поведения. Это даёт представителям адвокатского сообщества возможность устанавливать и отстаивать собственные стандарты или дисциплинарные процедуры. Из-за обособленности и самостоятельности адвокатуры любые государственные реформы в этой сфере должны обсуждаться и быть прозрачными и для профессиональных адвокатов, и для граждан.

Общие принципы для глобального сообщества юристов принимались профильной международной ассоциацией в 2006 году. Они включали продвижение идеалов профессии и устанавливали общепринятые рамки, на которые могли бы ориентироваться независимые профильные организации по всему миру. Необходимость кодекса профессиональной этики адвоката следует из того, что деятельность юриста нередко связана с вторжением в личную жизнь других людей, а иногда и с ограничением прав или принятием решений, влияющих на судьбу человека.

Самый радикальный из способов воздействия организации на кого-либо из своих представителей в связи с нарушением установленных норм (в том числе этических) – лишение адвокатского статуса. ЕСПЧ неоднократно рассматривал дела, где заявитель привлекался к дисциплинарной ответственности за неосторожные высказывания. Например, в деле «Игорь Кабанов против России» заявитель был привлечён к дисциплинарной ответственности и лишён статуса адвоката за оскорбительные комментарии, высказанные в адрес двух судей Иркутского областного суда в жалобе в Верховный Суд России. Заявитель не отрицал, что оскорбил судей, однако настаивал, что был на это спровоцирован. И региональная Палата адвокатов, и суды, в которые заявитель обжаловал решение о лишении адвокатского статуса, сочли его поведение не соответствующим Кодексу профессиональной этики. ЕСПЧ посчитал, что лишение адвокатского статуса – слишком серьезная мера, которая не соответствует тяжести деяния. В деле Европейский суд увидел нарушение десятой статьи Конвенции о свободе выражения мнения.

Международные неправительственные организации видят опасность в давлении на независимые профессиональные ассоциации во многих странах. Такую тенденцию ещё в 2009 году констатировал Специальный докладчик по независимости судей и адвокатов Леандро Деспюи. По его мнению, многие профессиональные ассоциации функционируют в условиях постоянной угрозы немедленного закрытия властями своих стран, что серьёзно подрывает независимость профессиональных юристов и может привести к тому, что они станут абсолютно неэффективными.

Российские неправительственные организации указывали, что процедура дисциплинарного производства в стране в целом демократична: у привлекаемого к ответственности юриста есть широкие права, список поводов для начала производства – короткий и исчерпывающий, а на заседаниях сохраняется презумпция добросовестности и невиновности адвоката. Из недостатков эксперты выделили то, что обжаловать решение Совета адвокатской палаты можно только по процедурным основаниям. Скептично в неправительственных организациях смотрят и на управление руководством палаты процедурой дисциплинарного производства. Это приводит к сосредоточению большого количества полномочий в одних руках.

В Основных принципах ООН, касающихся роли юристов [271] указывается, что одним из условий существования независимой юридической профессии является независимость организации, объединяющей её представителей. Важную роль в деле обеспечения защиты, независимости и добросовестности юридической профессии и её представителей играют коллегии (палаты, ассоциации) адвокатов. Основанием для их создания служит необходимость в наличии платформы, позволяющей юристам осуществлять свою законную деятельность без какого-либо вмешательства извне. Коллегии адвокатов должны отвечать как минимум следующим требованиям:

а) независимости;
б) саморегулирования;
в) наличия общего мандата на защиту независимости юридической профессии и интересов её представителей;
г) признания законом.

Принцип независимости профессиональных объединений адвокатов также закреплён в Основных принципах. Так, Принцип 24 предусматривает право юристов создавать и являться членами самостоятельных профессиональных ассоциаций, представляющих их интересы, способствующих их непрерывному образованию и подготовке, и защищающих их профессиональные интересы. При этом исполнительный орган профессиональных ассоциаций должен избираться их членами и выполнять свои функции без вмешательства извне. На самом деле, бессмысленно говорить о независимости адвокатуры лишь как о независимости отдельных адвокатов. Организованное объединение юристов-профессионалов (адвокатов) должно иметь возможность устанавливать и отстаивать собственные стандарты, использовать согласованные дисциплинарные процедуры. Адвокатура должна играть определяющую роль в установлении требований к квалификации и профессиональным качествам своих членов. Разумеется, любые государственные реформы в этой сфере должны быть открыты для широкого обсуждения с адвокатским сообществом и гражданским обществом.

Вопросам дисциплинарной ответственности посвящены Принципы 26–29 Основных принципов, которые предусматривают, что профессиональные юристы через собственные регулирующие органы (или законодательные органы) разрабатывают кодексы профессионального поведения в соответствии с национальным законодательством, обычаями, нормами международного права. Принцип 27 определяет условия принятия дисциплинарных мер и подчёркивает право адвоката на помощь любого выбранного им юриста в ходе дисциплинарного производства. Принцип 28 устанавливает гарантии должной правовой процедуры при наложении дисциплинарных мер в отношении профессиональных юристов (адвокатов) – такие меры рассматриваются беспристрастным дисциплинарным комитетом или иным независимым органом, учреждённым в установленном законом порядке; дисциплинарные меры определяются в соответствии с Кодексом профессионального поведения, общепризнанными стандартами и этическими нормами юридической профессии; принятое решение подлежит судебному пересмотру. Наличие у адвокатуры возможности проводить собственное дисциплинарное разбирательство, безусловно, способствует поддержанию независимости адвокатской деятельности и играет чрезвычайно важную роль в случае возникновения конфликта или дисциплинарного вопроса между представителями адвокатского и судейского сообществ.

Весьма важными представляются положения Рекомендации № R(2000)21 Комитета Министров Совета Европы о свободе осуществления профессии адвоката от 25 октября 2000 года [272], касающиеся коллегий адвокатов и их роли в деле защиты независимости представителей юридической профессии от любого неправомерного ограничения или посягательства (Принцип V). В частности, Рекомендацией предусматривается, что ассоциации юристов являются саморегулируемыми органами, независимыми от властей и общественности (Принцип V. 2). Там также содержится подробный перечень функций, которые коллегии адвокатов могут выполнять в целях поощрения и защиты независимости и добросовестности представителей юридической профессии. Эти функции можно разделить на две категории: регулирующие и представительские.

Регулирующие функции касаются: определения условий допуска к юридической профессии; разработки и внедрения минимальных стандартов профессионального поведения; предоставления базового и непрерывного образования для представителей юридической профессии; проведения дисциплинарных разбирательств в отношении юристов; и обеспечения исполнения дисциплинарных решений. Часто такое регулирование осуществляется на основе правил и процедур, устанавливаемых самими коллегиями адвокатов. Под представительскими функциями понимается, в частности, роль коллегий адвокатов в поощрении и защите интересов правосудия; отстаивании роли юристов в обществе; сохранении чести и достоинства представителей юридической профессии; содействии благополучию своих членов и их семей (Принцип V.4).

В соответствии с Принципом V.5 коллегиям адвокатов и другим профессиональным ассоциациям юристов следует принимать все необходимые меры, включая защиту интересов адвокатов в надлежащем органе, в случае: а) ареста или задержания того или иного юриста; b) вынесения решения о начале разбирательства, ставящего под сомнение добросовестность юриста; c) личного обыска и обыска имущества юриста; d) выемки документов или предметов у юриста; е) публикации в прессе сообщений, требующих принятия мер со стороны юристов. Кроме того, согласно Рекомендации, следует уважать роль коллегий адвокатов в защите своих членов и своей независимости.

Принцип VI Рекомендации предусматривает, что соответствующие ассоциации юристов должны отвечать за проведение дисциплинарных разбирательств в отношении юристов или иметь право в них участвовать. Согласно этим принципам, орган, ответственный за рассмотрение таких жалоб, должен быть свободным от любого влияния или давления со стороны законодательной или исполнительной ветвей власти или любой другой стороны.

В Стандартах независимости юридической профессии Международной ассоциации юристов [273] содержатся конкретные положения, касающиеся допуска к юридической профессии и юридического образования, правового просвещения населения, прав и обязанностей юристов, юридической помощи и дисциплинарных мер. В этот документ также включены положения о роли, составе и функциях юридических ассоциаций, направленные на содействие профессиональным ассоциациям юристов в осуществлении своих полномочий. Ассоциациям юристов и их функциям посвящён отдельный раздел Стандартов. Так, § 17 призывает к созданию независимых самоуправляемых ассоциаций юристов в каждом регионе в рамках действующего законодательства, с избираемым свободно и без какого-либо стороннего вмешательства исполнительным органом. Среди функций ассоциаций юристов называются: обеспечение независимости сообщества юристов; поддержание чести, достоинства, честности, компетентности, этики, стандартов поведения и порядка в профессиональном сообществе; содействие свободному и равному доступу общественности к системе правосудия, включая оказание юридической помощи и консультирование; содействие правовой реформе; содействие обеспечению высокого стандарта юридического образования.

В Стандартах особо оговаривается порядок привлечения юристов к дисциплинарной ответственности. Они призывают адвокатские ассоциации к принятию кодексов профессионального поведения юристов и обеспечению их исполнения. Правила начала и проведения дисциплинарных разбирательств должны включать в себя требования справедливости, а сами разбирательства первоначально должны проводиться перед специальным комитетом соответствующей ассоциации юристов. Юристу, в отношении которого производится разбирательство, должно быть предоставлено право подавать жалобы, связанные с таким разбирательством, в надлежащий независимый вышестоящий орган [274].

Общие принципы для сообщества юристов [275] были приняты МАЮ в 2006 году в целях «продвижения идеалов сообщества юристов и благоприятствования им» [276], а также для «установления общепринятых рамок, служащих основой, на которой соответствующими уполномоченными структурами юристов могут быть приняты кодексы поведения в любой части мира» [277]. Во многих профессиях люди сталкиваются с нравственными конфликтами, которые невозможно решить лишь с помощью законодательной базы и личных знаний. В особенности это касается представителей юридических профессий. «Деятельность юриста касается важнейших благ, интересов людей, нередко связана с вторжением в их личную жизнь, а иногда и с ограничением прав, принятием решений, влияющих на судьбу человека» [278]. Следовательно, необходимо регулирование подобных профессий кодексами поведения и нравственности. Определение самим сообществом стандартов профессионального поведения, условий их применения, в том числе в случаях нарушений, необходимо, в том числе, и для того, «чтобы правовая этика не стала инструментом для избавления от неугодных юристов в той или иной среде и ущемления их базовых прав» [279]. Данные принципы были далее развиты и пересмотрены в соответствии с современными требованиями в 2011 году в Международных принципах поведения юридической профессии МАЮ [280].

Как вытекает из приведённых выше международных принципов, одной из важных гарантий независимого и беспрепятственного осуществления юридической профессии является установление законных, понятных и доступных процедур привлечения юристов к дисциплинарной ответственности внутри сообщества. Руководство МАЮ по установлению и поддержанию процедур обжалования и дисциплинарных процедур [281] было одобрено Советом МАЮ в октябре 2007 года. Оно выступает в качестве модельного руководства, призванного оказывать помощь юридическим ассоциациям в принятии или адаптации собственных базовых процедур обжалования и привлечения к дисциплинарной ответственности. В Руководстве МАЮ: рекомендованы для включения в национальные кодексы поведения фундаментальные принципы, в соответствии с которыми должно оцениваться поведение юристов; указывается на необходимость создания справедливого, беспристрастного и независимого Органа по работе с жалобами, в полномочия которого должны входить проведение медиации и отклонение жалоб; содержатся процессуальные и документальные положения, закрепляющие правила рассмотрения и реагирования на поданные жалобы; устанавливаются требования к обучению и информированию, позволяющие обеспечить осведомлённость потребителей юридических услуг о процедуре подачи жалоб на юристов; а также содержатся рекомендации по созданию дисциплинарных органов по рассмотрению споров и апелляционных органов по рассмотрению споров, которые должны обеспечивать справедливую и законную процедуру рассмотрения споров и иметь в своём распоряжении широкий диапазон санкций, позволяющий назначить наказание, соответствующее нарушению.

Руководство содержит ряд гарантий, предоставляемых юристу, в отношении которого была подана жалоба: быть незамедлительно уведомлённым о подаче жалобы и получить её копию; иметь разумную возможность и время ответить на жалобу; получать мотивированное решение Дисциплинарного органа; обжаловать решение Дисциплинарного органа в Апелляционный орган.

Руководством также предлагается достаточно широкий диапазон санкций, которые могут быть применены Дисциплинарным органом, в случае если поведение юриста будет признано ненадлежащим: выговор; штраф, включая, при необходимости, возврат гонорара; приостановление или прекращение разрешения на практику; наложение ограничений на разрешение об осуществлении практики; прохождение курсов переподготовки.

Туринские принципы профессионального поведения для юридической профессии в XXI веке [282], принятые Международным союзом адвокатов, в Принципе 9 закрепляют «фундаментальную задачу профессиональных ассоциаций адвокатов обеспечивать соблюдение стандартов и норм, регулирующих адвокатскую практику, а также защищать своих членов от любого незаконного вмешательства или ограничений, обеспечивать свободный доступ ко всем юридическим услугам и сотрудничать со всеми другими институтами, служащими интересам правосудия». В указанном Принципе, в частности, отмечается, что в зависимости от страны адвокат имеет право или обязан быть членом адвокатуры либо юридического общества и обеспечивать регулирование профессии правилами, принятыми представительными органами, членом которых он является, а также соблюдение указанных правил. При условии соблюдения органами адвокатского сообщества принципов, заложенных в Основных принципах, касающихся роли юристов, принятых ООН, адвокаты обязаны признавать право указанных органов разрабатывать такие правила и обеспечивать их соблюдение путём соотнесения своего поведения с принципами, установленными национальными адвокатскими ассоциациями, а также установленными адвокатскими ассоциациями в странах, где они практикуют. Представители юридической профессии должны иметь возможность вносить свой вклад в развитие законодательства и судебной практики.

Ключевые принципы юридической профессии [283], сформулированные Международным союзом адвокатов в 2018 году, в первом же принципе указывают, что независимость адвоката гарантируется двумя способами: либо судами, в тех странах, где споры о профессиональном поведении относятся к юрисдикции независимых судей, либо регулирующими органами, то есть адвокатскими коллегиями, которые обладают специальной юрисдикцией в вопросах профессионального поведения и дисциплинарной ответственности. Две названных системы не являются взаимоисключающими.

Хартия ключевых принципов европейской юридической профессии Совета коллегий адвокатов и юридических сообществ Европейского Союза [284] к числу ключевых относит принцип саморегулирования юридической профессии (Принцип «j»).

По мнению Европейского Суда, гарантии статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции распространяются на практику адвоката, поскольку его клиентура составляет для него определённый имущественный интерес. Таким образом, лишение адвокатского статуса или отказ в его восстановлении может нанести адвокату имущественный вред и привести к нарушению права собственности [285]. Тем не менее стоит подчеркнуть, что Европейский Суд по правам человека принимает во внимание наличие у заявителя-юриста, которому было отказано в предоставлении статуса адвоката, уже сложившихся связей с доверителями. Во многом такой подход обоснован тем, что ожидаемый доход не является собственностью по смыслу Конвенции [286]. Поскольку право на ведение адвокатской деятельности составляет гражданский интерес, требования статьи 6 § 1 Конвенции распространяются на процедуру принятия решения о лишении, предоставлении или восстановлении статуса адвоката [287]. Отсутствие чёткой процедуры по рассмотрению заявления о восстановлении статуса адвоката, отсутствие обоснованной причины для отказа во включении заявителя в реестр адвокатов Европейский Суд признавал нарушением статьи 6 § 1 Конвенции.

Европейский Суд неоднократно рассматривал дела, связанные с лишением лиц адвокатского статуса за их высказывания, признанные нарушением этических требований. Так, в деле «Игорь Кабанов против России» (Igor Kabanov v. Russia) [288] заявитель был привлечён к дисциплинарной ответственности и лишён статуса адвоката за ряд оскорбительных комментариев, высказанных в отношении двух судей Иркутского областного суда в жалобе в Верховный Суд Российской Федерации. Заявитель не отрицал оскорбительного характера своих комментариев, однако настаивал, что был в некоторой степени спровоцирован на такие высказывания очевидно незаконным, с его точки зрения, решением указанных судей. Как региональная Палата адвокатов, так и суды, в которые заявитель обжаловал решение о лишении адвокатского статуса, сочли его поведение не соответствующим Кодексу профессиональной этики адвоката. В указанных обстоятельствах задача Европейского Суда состояла в оценке того, был ли соблюдён справедливый баланс между необходимостью защищать авторитет судейского корпуса, с одной стороны, и необходимостью защищать право заявителя на свободное выражение мнения в качестве адвоката – с другой. Суд отметил, что решение национальных органов о лишении заявителя статуса адвоката не может не рассматриваться как весьма строгое наказание. Действительно, поведение заявителя демонстрировало отсутствие уважения к судьям областного суда, однако, несмотря на то что его высказывания были бесцеремонными, они ограничивались и были направлены лишь на то, каким образом указанные судьи рассматривали дело, и, в частности, на факт его отстранения от защиты господина Р. в ходе производства по уголовному делу и отказ судей осуществить пересмотр данного решения по его жалобе. Учитывая изложенное, Суд не убедили аргументы представителя государства о том, что лишение заявителя адвокатского статуса соответствует тяжести совершённого деяния, поскольку в распоряжении национальных органов имелись другие виды санкций.

В соответствии с изложенным Суд посчитал, что наложенное на заявителя наказание было непропорционально суровым и способным оказать демотивирующее воздействие на исполнение адвокатами своих обязанностей в качестве защитников по уголовным делам.

По мнению Суда, процессуальная несправедливость, допущенная в ходе процедуры лишения заявителя статуса адвоката (жалоба заявителя рассматривалась тем же судом, председатель которого инициировал дисциплинарное разбирательство в отношении заявителя), внесла дополнительный вклад в отсутствие пропорциональности наказания заявителя. В этом случае Европейский Суд по правам человека заключил, что национальным властям не удалось установить верное соотношение между необходимостью защищать авторитет судейского корпуса и необходимостью защищать право заявителя на свободу выражения мнения. Непропорционально суровым наказанием, наложенным на заявителя, была нарушена Статья 10 Конвенции.

В деле 2018 года «Шкитский и Водорацкая против России» (Shkitskiy and Vodoratskaya v. Russia) [289] заявители были лишены адвокатского статуса за коллективное обращение в квалификационную коллегию судей и на имя председателя арбитражного суда. Такое поведение само по себе было сочтено недопустимой реакцией на действия судей арбитражного суда, а также ряд заявлений в отношении указанных судей, содержащихся в обращении, был сочтён не соответствующим действительности и наносящими ущерб репутации и доброму имени судей Б. и Р. и адвоката С. В результате Совет Адвокатской палаты заключил, что:
(1) поведение заявителей нарушило действующее законодательство и Кодекс профессиональной этики адвоката;
(2) распространение информации, наносящей ущерб репутации и доброму имени судей и адвокатов, несовместимо с членством в адвокатском сообществе;
(3) такое поведение заявителей порочит адвокатуру и её членов. Решение, принятое Советом адвокатской палаты, было впоследствии подтверждено в двух судебных инстанциях.

Рассмотрев материалы, представленные сторонами, Европейский Суд посчитал, что представителям государства не удалось заявить о каком-либо факте или аргументе, способном убедить Суд в справедливости принятого решения. По мнению Суда, лишение заявителей статуса адвоката, учитывая все обстоятельства дела, не может не быть воспринято как жестокое наказание. Ни само адвокатское сообщество, ни национальные судебные власти не оценили адекватность наложенного дисциплинарного взыскания и не привели каких-либо аргументов, обосновывающих их решение применить наиболее суровое наказание. В результате Европейский Суд по правам человека и по данному делу заключил, что национальным властям не удалось установить верное соотношение между необходимостью защищать авторитет судейского корпуса и необходимостью защищать право заявителей на свободу выражения мнения, что способно оказать демотивирующее воздействие на исполнение адвокатами своих обязанностей. Непропорционально суровым наказанием, наложенным на заявителей, была нарушена Статья 10 Конвенции.

В Докладе от 28 июля 2009 года Специальный докладчик по независимости судей и адвокатов Леандро Деспюи [290] ещё раз указал, что с момента установления мандата Специальными докладчиками постоянно подчёркивалась важность наличия профессиональных организаций юристов. Для Специального докладчика формирование основы независимой и самостоятельной ассоциации является одним из наиболее значимых шагов в период политического транзита. Поэтому в таких контекстах он всегда рекомендовал создавать независимые профессиональные организации как одну из необходимых приоритетных мер. Договорные органы также рекомендовали государствам-членам принять меры в связи с этим.

Слишком часто за время своего пребывания в должности Специальному докладчику приходилось критиковать существующие контролируемые государством ассоциации с обязательным членством на том основании, что такой порядок серьёзно подрывает независимость юристов. Он также подчёркивал, что ассоциации юристов должны быть независимыми от исполнительной власти. Комитет по правам человека также выражал озабоченность по поводу положений, заставляющих юристов вступать в члены централизованного контролируемого государством органа. Хотя ассоциации юристов не должны контролироваться государством, они должны иметь официальный статус, чтобы работать с требуемой отдачей.

Специальный докладчик считает предпочтительным создание единой профессиональной организации. Всякий раз, когда силы объединяются в одну главную ассоциацию, легче обеспечивать целостность всей профессии и качество юридических услуг, принимать эффективное участие в обсуждениях, касающихся укрепления правовой и судебной системы, и достигать желаемого воздействия на других субъектов системы правосудия. Однако это не препятствует созданию региональных или местных профессиональных организаций, действующих под эгидой одной ассоциации.

Одна из тенденций, которую Специальный докладчик отметил с глубокой озабоченностью, заключается в закрытии властями таких профессиональных ассоциаций, и, фактически, профессиональные ассоциации функционируют во многих странах в условиях постоянной угрозы немедленного закрытия властями. Это серьёзно подрывает независимость профессиональных юристов и может привести к тому, что они станут абсолютно неэффективными.

Специальный докладчик зафиксировал много попыток поставить людей, близких к исполнительной власти, во главе профессиональных ассоциаций, и аналогичная озабоченность выражалась другими мандатариями. Во всех случаях он подчёркивал, что основную роль в создании, деятельности и назначении исполнительных органов профессиональных ассоциаций юристов должны по-прежнему играть юристы. В одном случае он выразил озабоченность по поводу того, что министерство юстиции обладает правом выдвигать кандидатуру председателя, который, в свою очередь, назначает председателей региональных отделений и заместителей председателя коллегии адвокатов: это совершенно определённо представляет собой перегиб со стороны исполнительной власти в отношении создания и функционирования профессиональных организаций юристов.

Специальный докладчик считает чрезвычайно важным, чтобы состав членов исполнительных органов ассоциаций юристов был плюралистическим, с тем чтобы устранить возможность того, что он будет зависеть от интересов одной политической партии, т. е. ситуация, которая явно подрывает авторитет профессиональных юристов и доверие к ним (пункты 49–52 Доклада).

По мнению Специального докладчика, было бы предпочтительным, чтобы этические кодексы разрабатывались самими ассоциациями юристов, и, когда они устанавливаются в силу законодательства, на всех этапах законодательного процесса следует должным образом консультироваться с профессиональными юристами. Кроме того, целесообразно разработать унифицированный кодекс этических норм, применимый ко всем юристам на территории всей страны, поскольку всякий раз, когда разрабатываются различные кодексы разными ассоциациями, существует опасность, что юристы, исключённые из одной ассоциации, могут вступить в другую ассоциацию, которая позволит им продолжать заниматься адвокатской практикой, несмотря на возможные нарушения норм этики.

Согласно принципу 28 Основных принципов, касающихся роли юристов, дисциплинарные меры в отношении юристов рассматриваются беспристрастным дисциплинарным комитетом, создаваемым юристами, в независимом органе, предусмотренном законом, или в суде. Таким образом, компетентный орган должен быть свободным от какого-либо влияния или давления со стороны законодательной или исполнительной власти или любой другой стороны. В идеальном варианте дисциплинарный орган должен создаваться самими профессиональными юристами. Однако обычно либо министерство юстиции, либо квалификационная комиссия отвечают за проведение дисциплинарных разбирательств. В некоторых государствах-членах эти комиссии находятся под жёстким контролем исполнительной власти или состоят главным образом из государственных должностных лиц; такая ситуация явно негативно сказывается на независимости профессиональных юристов.

Как говорится в Принципе 27 Основных принципов, жалобы в отношении выступающих в своём профессиональном качестве юристов «подлежат скорейшему и объективному рассмотрению в соответствии с надлежащей процедурой» и юристы имеют «право на справедливое разбирательство дела, включая право на помощь юриста по своему выбору». Специальный докладчик особо подчеркнул этот пункт во время нескольких страновых визитов. И наконец, независимо от характера дисциплинарного органа, любые дисциплинарные разбирательства должны подлежать независимому судебному контролю, как это предусмотрено в Принципе 28 Основных принципов. Специальный докладчик подчёркивал важность такого судебного контроля во время нескольких страновых визитов (пункты 53–58 Доклада).

По итогам миссии в Российскую Федерацию в 2013 году [291] Специальный докладчик по независимости судей и адвокатов Габриэла Кнауль отметила, что в России коллегия адвокатов представляет собой самоуправляющийся независимый орган. В каждой адвокатской палате существуют квалификационные комиссии, отвечающие, среди прочего, за проведение экзаменов, отбор и наложение дисциплинарных взысканий. При этом в каждую квалификационную комиссию входит представитель соответствующего федерального или регионального органа юстиции. Кроме того, регистрацией адвокатов занимается Министерство юстиции. В связи с этим Специальный докладчик обеспокоена тем, что адвокатура, таким образом, может регулироваться или контролироваться исполнительной властью.

В своих рекомендациях она указала, что обязанность по регистрации адвокатов следует передать от Министерства юстиции самой адвокатуре. Квалификационные комиссии должны состоять исключительно из адвокатов; из их состава следует исключить представителей всех правительственных структур, включая Министерство юстиции.

В Докладе от 22 августа 2016 года Специальный докладчик по независимости судей и адвокатов Моника Пинто [292] отметила, что право на свободу ассоциаций, закреплённое также в статье 22 Международного пакта о гражданских и политических правах, является необходимым условием для надлежащей и независимой деятельности юридических сообществ и должно гарантироваться законом. В связи с этим серьёзную озабоченность Специального докладчика вызывают законы, ограничивающие создание и деятельность ассоциаций, поскольку они могут использоваться для ограничения свободы ассоциаций адвокатов, а значит, и их независимости. Профессиональные ассоциации адвокатов должны играть основополагающую роль в поощрении и защите независимости и неприкосновенности юридической профессии, а также в обеспечении соблюдения профессиональных интересов адвокатов. По мнению Специального докладчика, самостоятельные и независимые ассоциации адвокатов имеют ключевое значение для защиты верховенства права и прав человека.

Для выполнения своей роли в обществе ассоциация адвокатов должна быть признана в законодательстве, чтобы её статус, задачи и функции были очевидны для всех. Признание ассоциации законом также гарантирует, что исполнение её функций и обязанностей при необходимости может обеспечиваться судами. Цели и задачи ассоциаций адвокатов должны быть чётко изложены в законодательстве, регулирующем их учреждение, а также в их учредительном документе. Ассоциация адвокатов должна быть вправе принимать самостоятельные решения на основе чётких и транспарентных структур и процедур, чтобы представлять интересы своих членов и обеспечивать свою деятельность. Ассоциации адвокатов должны не только содействовать установлению демократических стандартов, но и обеспечивать их применение в рамках своей структуры. Для этого должна существовать чёткая организация управления и руководства, а порядок голосования и других процедур должен быть опубликован и доступен для проверки членами ассоциации. Иными словами, требования демократии должны соблюдаться во внутренней деятельности ассоциации адвокатов и применяться в её внешней деятельности.

Специальный докладчик выразила крайнюю озабоченность в связи с положением адвокатов в странах, где отсутствуют независимые ассоциации адвокатов. Без защиты, предоставляемой независимой ассоциацией адвокатов, адвокаты оказываются чрезвычайно уязвимыми для злонамеренного воздействия и ограничения их независимости, особенно со стороны государственных органов. Что ещё хуже, в тех местах, где ассоциации адвокатов находятся под контролем государства, адвокаты часто подвергаются злонамеренному воздействию со стороны той самой организации, которая призвана их защищать. Такое злонамеренное воздействие чаще всего принимает форму необоснованного или произвольного приостановления практики либо лишения права на практику и часто сопровождается дополнительными ограничениями, включая произвольное задержание и судебное преследование. Принуждение ассоциации адвокатов к молчанию и/или контроль над ней не только создают серьёзные угрозы для правового сообщества, но и имеют далеко идущие последствия, поскольку подрывают верховенство права и лишают обычных людей возможности отстаивать свои права человека.

С момента учреждения мандата сменявшие друг друга Специальные докладчики постоянно рекомендовали учредить независимые профессиональные ассоциации адвокатов там, где они отсутствуют, и осуждали злонамеренное воздействие и любое другое вмешательство в независимую деятельность ассоциаций адвокатов (пункты 80–88 Доклада).

Цель разработки кодексов профессионального поведения заключается в обеспечении того, чтобы при исполнении своих профессиональных обязанностей адвокаты действовали в соответствии с заранее определёнными этическими нормами, принимая обязанности и ответственность, которые непосредственно вытекают из их функций. Важным фактором обеспечения независимости юридического сообщества является создание независимой системы дисциплинарных разбирательств в связи с предполагаемыми нарушениями норм профессиональной этики. Правила проведения дисциплинарных разбирательств в отношении адвокатов закреплены в Принципах 27–29. Главная цель этих положений заключается в обеспечении надлежащего баланса между независимостью юристов и их ответственностью за нарушение этических и профессиональных норм.

Исключительной мерой наказания за самые грубые нарушения кодекса профессиональной этики и профессиональных стандартов является лишение права на юридическую

практику, состоящее в отзыве лицензии юриста на юридическую практику, в том числе пожизненном. Во многих странах адвокаты часто сталкиваются с угрозой лишения права на практику. Такие угрозы направлены на подрыв их независимости, на запугивание адвоката для предотвращения выполнения им профессиональных обязанностей или на осуществление возмездия за деятельность, которую он выполнял в рамках законной профессиональной деятельности. Специальный докладчик хотела бы подчеркнуть, что лишение права на практику должно применяться только в наиболее серьёзных случаях ненадлежащего поведения, согласно кодексу профессионального поведения, и только после выполнения надлежащей правовой процедуры перед лицом независимого и беспристрастного органа, который предоставит все гарантии обвиняемому адвокату (пункты 92–96 Доклада).

В своих рекомендациях Специальный докладчик отметила, что ассоциации адвокатов должны представлять собой независимые и самоуправляющиеся профессиональные объединения адвокатов, учреждённые для поощрения и защиты независимости и неприкосновенности адвокатов, а также для обеспечения соблюдения их профессиональных интересов. Их статус и значимость их деятельности должны пользоваться признанием и поддержкой со стороны государств, которым следует воздерживаться от вмешательства в их работу и функционирование. Государствам следует избегать любого участия в деятельности ассоциаций адвокатов, которая должна быть профессиональной, независимой и обеспечивать защиту и подотчётность адвокатов. Роль и потенциал национальных ассоциаций адвокатов следует укреплять, чтобы они могли защищать своих членов, особенно в случаях притеснений и неоправданного вмешательства в их профессиональную деятельность. Ассоциациям адвокатов следует принять всеобъемлющие кодексы этики и учредить независимые и беспристрастные органы, отвечающие за дисциплинарные разбирательства и гарантирующие соблюдение справедливости и надлежащей правовой процедуры.

Комитет против пыток в Докладе 2001 года [293] по итогам рассмотрения очередных периодических отчётов государств-участников выражал озабоченность по поводу распространения на юристов контроля министерства юстиции и обязательного членства в контролируемой государством коллегии адвокатов. В частности, рассматривая ситуацию в Белоруссии, Комитет против пыток отметил принятие Президентом Указа № 12, ограничивающего независимость адвокатов, и распространение на них контроля Министерства юстиции путём введения обязательного членства в контролируемой государством Коллегии адвокатов, что вступает в прямое противоречие с Основными принципами ООН, касающимися роли юристов (пункт 45g Доклада).

Международная комиссия юристов в докладе «Становление сильной адвокатуры в Российской Федерации» [294], подготовленном по итогам миссии в Российскую Федерацию в 2015 году, отметила, что адвокатским палатам следует более ответственно относиться к своим обязанностям (предусмотренным российским законодательством) по защите прав и интересов адвокатов, которые сталкиваются с угрозами той или иной степени тяжести во многих частях Российской Федерации. Представляется также, что представители профессии не совсем отдают себе отчёт в том, что поддержание высоких моральных качеств является одной из основных задач адвокатских палат. Миссии МКЮ стало известно, что меры дисциплинарной ответственности не применяются достаточно строго и последовательно, что может привести к непоследовательному и произвольному толкованию того, какое поведение составляет дисциплинарный проступок.

Миссии стало известно, что адвокатские палаты могут действовать независимо, отклоняя необоснованные жалобы. Адвокаты сообщили МКЮ, что в этом смысле, как правило, они чувствуют себя под защитой адвокатских палат. Тем не менее вызывает обеспокоенность тот факт, что за последнее время участились случаи необоснованных обращений о привлечении адвокатов к ответственности, что является весьма опасной тенденцией. Так правоохранительные органы могут внести необоснованное представление в отношении принципиального адвоката, активно защищающего интересы своего клиента. Такие действия являются посягательствами на независимость юридической профессии в нарушение международных стандартов независимости юристов, которые должны иметь возможность выполнять свои обязанности в обстановке, свободной от запугивания и угроз.

Сеть домов прав человека (СДПЧ) в докладе «Адвокаты прав человека под угрозой» [295], подготовленном по итогам анкетирования адвокатов прав человека Азербайджана, Беларуси, Молдовы, России и Украины в 2015 году, указала, что дисциплинарная ответственность адвокатов является одним из средств обеспечения их определённого профессионального поведения и соблюдения стандартов качества оказываемой ими юридической помощи. С другой стороны, дисциплинарная ответственность является одним из способов воздействия на адвоката, а крайняя мера такой ответственности представляет собой лишение адвокатского статуса. С данной позиции, первостепенное значение приобретает строгое соблюдение баланса между ответственностью и принципом независимости адвоката, а также исключение ситуаций, когда применение дисциплинарных мер может стать средством давления на адвокатов и вмешательства в их деятельность. Этот баланс может быть обеспечен такой дисциплинарной процедурой, которая осуществляется органами самоуправления профессиональной ассоциации, является справедливой и исключает какое–либо влияние государства на любой её стадии: от разработки и установления правил профессионального поведения до рассмотрения дела о дисциплинарной ответственности, в котором должны быть обеспечены общие правила справедливого процесса.

В Докладе отмечается проблема обеспечения независимости решений квалификационной комиссии – органа, рассматривающего жалобы в отношении адвокатов Российской Федерации. Согласно Федеральному Закону «Об адвокатской деятельности и адвокатуре», в состав этого органа входят 7 адвокатов и 6 представителей государства, а кворум составляет 2/3 от общего числа членов комиссии. Поэтому на практике встречаются ситуации, когда решение в отношении адвоката принимаются комиссией, где адвокаты представлены в меньшинстве. Далее в докладе указывается, что в законодательстве России процедура рассмотрения дисциплинарного дела против адвоката детально не прописана, например, отсутствует обязанность органов адвокатского сообщества уведомлять адвоката и направлять ему заключение квалификационной комиссии в том случае, если заключение принималось в отсутствие адвоката. На практике это приводит к тому, что в плане процедурных гарантий при рассмотрении дисциплинарного дела адвокат оказывается менее защищённым, чем в любом другом процессе, будь то уголовный или административный процесс.

В Докладе называются следующие причины указанных проблем:
· невыполнение государством позитивного обязательства обеспечить независимость дисциплинарной процедуры в отношении адвокатов в законодательстве (в особенности в Беларуси и в России);
· невыполнение государством негативного обязательства не вмешиваться в дисциплинарную процедуру, проводимую органами адвокатского самоуправления (в особенности в Азербайджане и в Беларуси);
· ненадлежащая организация и обеспечение независимости и прозрачности дисциплинарной процедуры со стороны профессиональных ассоциаций адвокатов, соглашательская позиция органов управления ассоциаций.

В докладе «Независимость юридической профессии: угроза бастионам свободного и демократического общества», опубликованном в 2016 году [296], Международная ассоциация юристов указала, что наличие ясных и прозрачных правил снижает риск произвольного привлечения к дисциплинарной ответственности и лишения статуса адвоката и, с другой стороны, гарантирует, что адвокаты не останутся безнаказанными в случае совершения соответствующих проступков. Адвокаты, те, кого они представляют, и широкая общественность в целом должны иметь доступ к эффективным, справедливым и функциональным механизмам, которые позволяют разрешать споры между представителями профессии и общественностью и налагать дисциплинарные санкции (при необходимости), а также к эффективной системе обжалования. Это обеспечивает защиту прав всех участников в соответствии с принципами верховенства права. Нечёткие правила допуска к профессии увеличивают риск произвольных отказов в приёме лицам, желающим вступить в ряды адвокатуры, и ограничивают приём для определённых групп на основании их социально-экономического статуса. Нечёткие требования также подрывают качество осуществляемого юридического представительства и отрицательно влияют на независимость адвокатов. Там, где правила, регулирующие дисциплинарные процедуры и лишение статуса адвоката, не являются внятными и прозрачными или не предусматривают право на обжалование, адвокаты в большей степени оказываются подвержены адресным дисциплинарным процедурам и произвольному лишению статуса. Дисциплинарные процедуры могут превратиться в мощное оружие в руках государства или третьих лиц, способных прямо или косвенно оказывать влияние на профессиональные регуляторные механизмы. Адвокаты по всему миру подвергаются произвольному лишению статуса или адресным дисциплинарным процедурам во многих юрисдикциях в основном за подачу исков против государства или за представление дел либо клиентов, непопулярных для существующего режима. Независимое исследование, проведенное МКЮ в 2013 году, демонстрирует общую тенденцию к несправедливому лишению адвокатского статуса и возбуждению дисциплинарных процедур на сомнительных основаниях в странах СНГ [297].

В 2019 году в Федеральный закон «Об адвокатской деятельности и адвокатуре» были внесены изменения [298], разрешающие обжалование решения о прекращении статуса адвоката в суде или в Федеральной палате адвокатов. На подачу жалобы в ФПА будет отведён месяц со дня, когда заявитель узнал или должен был узнать о решении. В течение месяца со дня поступления жалобы в ФПА Комиссия по этике и стандартам принимает её к рассмотрению или отказывает в таком рассмотрении. На само рассмотрение Комиссии также отведён месяц.

По результатам рассмотрения дисциплинарного дела совет Федеральной палаты адвокатов вправе:
1) оставить решение по дисциплинарному делу без изменения;
2) изменить решение по дисциплинарному делу;
3) отменить решение по дисциплинарному делу и принять новое решение.

Также статья 31 Закона была дополнена положениями о том, что одно и то же лицо не может одновременно быть членом совета Палаты и членом квалификационной комиссии, что адвокаты, участвующие в собрании (делегаты конференции), вправе вносить дополнительно из своего числа кандидатуры для замещения вакантных должностей членов совета адвокатской палаты, и что лицо, занимавшее должность президента адвокатской палаты в течение двух сроков, вновь может занять указанную должность исключительно путём избрания его на должность президента адвокатской палаты на собрании (конференции) адвокатов.

Подпункты 2 и 3 пункта 2 статьи 17 Федерального закона от 31 мая 2002 года № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», регулирующие вопросы прекращения статуса адвоката, были оспорены в Конституционном Суде РФ на предмет соответствия частям 1 и 2 статьи 19 Конституции Российской Федерации. Конституционный Суд Российской Федерации (Определение от 11 мая 2012 № 838-О) не нашёл оснований для принятия жалобы к рассмотрению, учитывая правовую позицию, ранее сформулированную Конституционным Судом РФ в Постановлении от 23 декабря 1999 года № 18-П, согласно которой адвокаты осуществляют деятельность, имеющую публично-правовой характер, реализуя тем самым гарантии права каждого на получение квалифицированной юридической помощи, как это вытекает из статей 45 (часть 1) и 48 (часть 1) Конституции Российской Федерации. Наделение адвокатов публичными функциями обусловливает необходимость организации эффективного контроля за их деятельностью с учётом того, что адвокатура как институт гражданского общества не входит в систему органов государственной власти и органов местного самоуправления. В связи с этим Конституционный Суд пришёл к выводу, что наделение адвокатских палат правом прекращать статус адвоката за виновное неисполнение или ненадлежащее исполнение возложенных на него обязанностей – притом что решение совета адвокатской палаты о прекращении статуса адвоката может быть обжаловано в судебном порядке, конституционные права заявителя не нарушает. Предусмотренный Федеральным законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» порядок приобретения лицом статуса адвоката, в том числе в случае, когда ранее к данному лицу применялась мера дисциплинарной ответственности в виде прекращения статуса адвоката только путём подачи им заявления о присвоении статуса адвоката и сдачи квалификационного экзамена, по мнению Конституционного Суда Российской Федерации, не может рассматриваться как нарушающий конституционные права заявителя, поскольку отсутствуют доказательства отказа заявителю в допуске к квалификационному экзамену как лицу, привлечённому к дисциплинарной ответственности и бессрочно лишённому права на приобретение статуса адвоката, и что такой отказ был признан судом законным.

В Определении от 25 января 2012 года № 124-О-О Конституционный Суд РФ указал, что пункты 3 и 4 статьи 17 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», будучи направленными, в том числе, на незамедлительное исключение из числа адвокатов лиц, не отвечающих предъявляемым к ним требованиям, выступают гарантией конституционного права граждан на квалифицированную юридическую помощь и не препятствуют лицу, статус адвоката которого прекращён, в судебной защите своих прав, нарушенных решением совета адвокатской палаты о прекращении статуса адвоката. Отсутствие в пункте 5 статьи 17 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» указания на конкретный порядок обжалования решений совета адвокатской палаты не препятствует обжалованию таких решений в суд в соответствии с порядком, установленным гражданским процессуальным законодательством. Таким образом, правовые положения, регламентирующие вопросы прекращения правового статуса адвоката, в системе правового регулирования направлены на обеспечение закреплённого частью 1 статьи 48 Конституции Российской Федерации права на получение квалифицированной юридической помощи путём создания механизма необходимого контроля за деятельностью оказывающих её адвокатов, в связи с чем не могут рассматриваться как ограничивающие конституционные права граждан, в том числе – имеющих статус адвоката.

В Определении от 27 марта 2018 года № 823-О Конституционный Суд разъяснил, что оценка конституционности положений Кодекса профессиональной этики адвоката не относится к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, так как является корпоративным нормативным актом, который не указан среди актов, перечисленных в статье 125 Конституции Российской Федерации и статье 3 ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации».

В Определении от 30 января 2020 года № 34-О Конституционный Суд отметил, что в силу взаимосвязанных положений пункта 2 статьи 17, подпункта 9 пункта 3 и абзаца второго пункта 7 статьи 31, пунктов 3 и 7 статьи 33 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» органом, уполномоченным рассматривать жалобы на действия (бездействие) адвокатов, является адвокатская палата субъекта Российской Федерации в лице квалификационной комиссии, к полномочиям которой относится дача заключения о наличии или об отсутствии в действиях (бездействии) адвоката нарушений норм Кодекса профессиональной этики адвоката, о неисполнении или ненадлежащем исполнении им своих обязанностей; при наличии допустимого повода президент адвокатской палаты возбуждает дисциплинарное производство, а совет адвокатской палаты рассматривает жалобы на действия (бездействие) адвокатов с учётом соответствующего заключения квалификационной комиссии.


Такое регулирование, устанавливающее основания, поводы и порядок привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности и определяющее полномочия органов адвокатского сообщества, в том числе президента адвокатской палаты, в дисциплинарном производстве, основано на учёте особого публично-правового статуса адвокатуры (Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 23 декабря 1999 года № 18-П и от 18 июля 2019 года № 29-П) и принципов деятельности данного института гражданского общества – законность, независимость, самоуправление, корпоративность и равноправие адвокатов (пункты 1 и 2 статьи 3 названного Федерального закона). Кроме того, поскольку проверка законности решений органов адвокатской палаты, в том числе и решений о дисциплинарной ответственности адвокатов, входит в сферу судебного контроля (Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 17 июня 2013 года № 907-О, от 21 марта 2015 года № 1089-О, от 27 марта 2018 года № 627-О, от 2 октября 2019 года № 2658-О и др.), оспариваемые законоположения не могут рассматриваться как нарушающие конституционные права заявителей в указанном ими аспекте.

Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, наделение адвокатских палат (их органов) контрольными и управленческими полномочиями, в том числе полномочиями по принятию обязательных для адвокатов решений по отдельным вопросам адвокатской деятельности, согласуется с особым публично-правовым статусом некоммерческих организаций подобного рода, в том числе профессионального сообщества адвокатов, которое не входит в систему органов публичной власти и действует независимо от них (Постановления от 19 мая 1998 года № 15-П, от 23 декабря 1999 года № 18-П, от 19 декабря 2005 года № 12-П и от 18 июля 2019 года № 29-П). Следовательно, такое регулирование не выходит за пределы дискреции законодателя, а приведённые нормы сами по себе не могут рассматриваться как нарушающие конституционные права заявителя.

Предъявление же особых профессионально-этических требований к мнениям, суждениям и комментариям адвокатов, которые они выражают публично, в том числе в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», по поводу деятельности государственных органов и должностных лиц, в том числе судей, обусловлено имеющими публично-правовое значение задачами и функциями адвоката, который, будучи независимым профессиональным советником по правовым вопросам, призван обеспечивать защиту прав и свобод человека и гражданина во взаимодействии с органами государственной, прежде всего судебной, власти и, соответственно, должен стремиться поддерживать доверие граждан к судебной власти, согласуется с предписаниями статьи 29 Конституции Российской Федерации и статьи 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, задающих пределы осуществления свободы слова.

Решением Верховного Суда РФ от 18 января 2017 года по административному исковому заявлению С.В. Иванова [299] были подтверждены полномочия территориальных органов юстиции, располагающих сведениями об обстоятельствах, являющихся основаниями для прекращения статуса адвоката, направлять представление о прекращении статуса адвоката в адвокатскую палату, а также вносить представление о возбуждении дисциплинарного производства. Признав приоритет адвокатского сообщества в принятии решений о привлечении адвокатов к дисциплинарной ответственности, Верховный Суд указал, что контрольно-надзорные полномочия в сфере адвокатуры реализуются территориальными органами Минюста России по субъектам Российской Федерации посредством внесения в адвокатские палаты субъектов Российской Федерации представлений о возбуждении дисциплинарного производства, о прекращении статуса адвоката или применении к адвокату иных мер дисциплинарного воздействия за неисполнение или ненадлежащее исполнение адвокатом своих профессиональных обязанностей, а также нарушение правил поведения при осуществлении адвокатской деятельности. При этом полномочиями на проведение проверок деятельности адвокатов по вопросам, связанным с соблюдением законодательства об адвокатуре, истребованием объяснений, а также по осуществлению иных форм и мероприятий государственного контроля (надзора) в целях предупреждения нарушений адвокатами обязательных требований законодательства в сфере адвокатуры, устранения причин, факторов и условий, способствующих нарушениям, Минюст России не наделён. Такие полномочия в силу закона предоставлены квалификационной комиссии и Совету адвокатской палаты, членом которой является адвокат. Апелляционная коллегия Верховного Суда РФ своим Определением от 26 апреля 2018 года [300] оставила указанное решение без изменения.

Процедура дисциплинарного производства в целом демократична: привлекаемому к ответственности предоставлены широкие права, список поводов для возбуждения дисциплинарных дел короткий и исчерпывающий, на заседаниях, как правило, царит презумпция добросовестности и невиновности адвоката. Однако такая процедура обладает не только преимуществами, но и рядом недостатков. Во-первых, решение Совета адвокатской палаты может быть обжаловано в суд лишь по процедурным основаниям и только в связи с прекращением статуса. Замечания и предупреждения обжаловать нельзя. Такие поправки в Кодекс профессиональной этики адвоката принял VIII Всероссийский съезд адвокатов, и они подверглись серьёзной критике. При этом такая квазисудебная процедура не предусматривает возможности «апелляционного» обжалования внутри корпорации, что, несомненно, порождает возможности злоупотребления и сведения счетов среди членов одной палаты.

Во-вторых, сама процедура дисциплинарного производства зиждется на руководстве региональной палаты. Президент инициирует дисциплинарное производство, фактически формируя постулаты обвинения, а потом последовательно возглавляет и квалификационную комиссию, и совет палаты. Сосредоточение таких полномочий в одних руках заведомо исключает возможность справедливого и беспристрастного разбирательства, особенно в случае личного конфликта или неприязненных взаимоотношений между президентом и привлекаемым к ответственности. Практика последних лет свидетельствует о том, что такие опасения небеспочвенны.

Перечисляя ряд инцидентов с лишением адвокатов статуса, которые, в том числе, стали предметом разбирательства в Европейском Суде по правам человека, авторы доклада отмечают, что в перечисленных инцидентах преследование адвокатов со стороны облечённых властью «чиновников от адвокатуры» больше похоже на банальную месть, нежели на стяжание высокого уровня профессиональных стандартов. По неоднократно описанному ранее делу Виталия Буркина Совет Адвокатской палаты Республики Башкортостан признал, что на прекращение статуса компетентного юриста во многом повлияла его «деформация», т. е. поведение на заседании Совета, где он отстаивал свою точку зрения и не внимал увещеваниям руководства, а в «нижегородском кейсе» (попытке трёх адвокатов Нижегородской области оспорить систему, в которой обладателям адвокатских кабинетов невозможно получить практику в качестве защитников по уголовным делам в порядке назначения) проверки кабинетов и табличек удивительным образом начались в точности через несколько дней после обращения.

По мнению авторов Доклада, с изъянами дисциплинарных процедур граничит и проблематика монополии на «адвокатскую власть». Формально являясь сообществом равных, адвокатская корпорация не имеет начальников и не приемлет отношений подчинённости. Однако, как следует из вышеприведённых примеров, сосредоточение полномочий в одних руках ведёт к неограниченной возможности поквитаться с недругами.

В утверждённом IX Всероссийским съездом адвокатов отчёте Совета ФПА РФ [302] о деятельности за период с апреля 2017 года по апрель 2019 года указывается, что 15 мая 2018 года Совет утвердил Разъяснение по вопросу применения мер дисциплинарной ответственности, подготовленное КЭС. В частности, в Разъяснении говорится о том, что такую меру, как лишение адвоката статуса, нужно применять лишь при тяжких или неоднократных проступках.

В отчётном периоде в адвокатские палаты поступило 24 432 жалобы и обращения на действия (бездействие) адвокатов при исполнении профессиональных обязанностей, в том числе из территориальных органов Министерства юстиции России – 729 (3,0%). Признаны допустимыми для возбуждения дисциплинарных производств 10 374 жалобы и обращения (42,5%), в том числе 210 жалоб и обращений (28,8%), поступивших из Министерства юстиции России. По результатам их рассмотрения квалификационные комиссии вынесли 6221 заключение (60%) о наличии в действиях (бездействии) адвокатов нарушений норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и норм профессиональной этики адвоката и 4153 заключения (40%) – о необходимости прекращения дисциплинарных производств.

Взыскания в виде замечания и предупреждения применены к 5475 адвокатам (88,0%), статус прекращён 746 адвокатам (12,0 %) по следующим основаниям:

• за неисполнение или ненадлежащее исполнение решений органов адвокатской палаты – 357 адвокатам (47,9%);
• за нарушение норм профессиональной этики – 205 адвокатам (27,5%);
• за неисполнение или ненадлежащее исполнение своих обязанностей перед доверителем – 131 адвокату (17,6%), из них при осуществлении защиты в уголовном судопроизводстве по назначению – 30 адвокатам;
• за непредставление сведений об избрании формы адвокатского образования – 41 адвокату (5,5%);
• за представление недостоверных сведений в квалификационную комиссию – 12 адвокатам (1,5%).

По иным основаниям, не требующим дисциплинарного разбирательства, статус адвоката прекращён в связи:
- с осуждением за совершение умышленного преступления – 87 адвокатам;
- с осуществлением адвокатской деятельности в период приостановления статуса – 6 адвокатам.

По представлениям территориальных органов юстиции статус прекращён 53 адвокатам (7,1%), объявлены замечания и вынесены предупреждения 145 адвокатам (2,65%).

Адвокатами в 2018 году обжалованы в суд 124 решения (в 2017 году – 105 решений) о привлечении их к дисциплинарной ответственности, удовлетворено 13 исков (в 2017 году – 21 иск), в том числе: в Республике Дагестан – 8, в Воронежской, Томской, Ярославской областях, Красноярском крае и Республике Алания – по 1.